Чужая земля - Страница 50

Ярослав Ярославович покачал головой и втянул воздух сквозь зубы:

— Я был в штабе, — уронил он. — Судя по всему, ты в самом деле умеешь работать. Но тебя могли убить.

— Как и любого из нас в любой момент! — весело засмеялся Игорь. Смех был совершенно искренний. — По крайней мере — до тех пор, пока мы не покончим с угрозой со стороны врага, — уже серьезно добавил он.

— Так вы и дальше собираетесь лезть в пекло? — снова перешел на «вы» губернатор. Игорь кивнул: — Хорошо… Я не могу вам этого запретить и не стану запрещать, потому что это нелепо.

— Да, сударь, — подтвердил Игорь.

— Наглей, — заметил губернатор.

— Да, сударь, — с удовольствием повторил Игорь. Глаза его смеялись.

— У меня два сына, — сказал Дзюба, — им скоро десять… Не знаю, что буду делать, если они вырастут похожими на вас.

— Гордиться? — предположил Игорь. Лицо Дзюбы побагровело, он вскочил, смерил шагами палату, грозно поглядывая на Игоря и Борьку, который сжался до минимальных наблюдаемых визуально размеров. Потом — расхохотался вдруг и, буркнув: "Выздоравливай!" — вышел наружу, все еще продолжая смеяться.

— Мне нужно добраться до визитера, — сообщил Игорь, тут же садясь в постели и спуская ноги на пол.

— Ты спятил? — вырвалось у Борьки. Игорь снова поморщился и покачал головой:

— Ничуть… Снаружи, через улицу, есть кабина. Но я голый…

— Я вижу, — не без яда заметил Борька. Игорь проигнорировал его слова:

— Раздевайся. Ляжешь и накроешься с головой. Я быстро.

— А это? — Борька мотнул головой в сторону монитора слежения.

— Они сейчас сражаются с господином губернатором, — засмеялся Игорь. — Я проскочу под шумок. И, честное слово, быстро вернусь.

— С кем хочешь говорить?

— С генерал-губернатором, — серьезно ответил Игорь. Борька кивнул.

Мальчишки были одного роста, но Борис намного плечистей и плотней, поэтому его одежда села на Игоря чуточку мешковато. Оставшись в трусах и носках, Борька влез под одеяло и накрылся с головой, а Игорь выскользнул в коридор.

Несмотря на интенсивную регенерационную терапию и на то, что он пустил в ход все ресурсы организма, двигаться ему все еще было больно. Стрелу ему показали — жуткого вида срезень с треугольным, широкой стороной вперед, пятисантиметровым наконечником. От такого подарка во внутренности мальчишка должен был немедленно потерять сознание и умереть максимум через полчаса…

В коридоре все еще шло сражение, но Игорь проскользнул мимо вполне благополучно…

… Генерал-губернатор Сумерлы стоял на фоне дымящихся развалин, вид которых можно было бы назвать живописным. Но это была не игра моделирующего стереобоевик компьютера, а реальность города Кухлон на побережье Черной Чаши. Поднятое забрало шлема открывало лицо генерал-губернатора — единственный участок тела, не закрытый броней или сверхпрочной маскировочной тканью армейского комплекта тяжелой пехоты, в которые он был одет. Слева и справа высились на развалинах несколько боевых машин и похожих на машины башенноподобных Алых Драгун.

Доклад Игоря Довженко-Змай выслушал с непроницаемым лицом. Потом в течение почти минуты что-то переваривал в себе — это чувствовалось, хотя внешне он оставался каменноподобным, страшно напомнившим Игорю изваяния со Сторкада, изображавшие культового героя тамошней мифологии Шо Арк-ден Цаха — он видел такие в документальных лентах и на голографиях в альбомах по истории искусств.

— Ты прав, серебро — самое надежное средство, — сказал он. — Одну из этих тварей я в свое время убил в подземельях Иппы именно серебром.

— Так ты имел с ними дело? — уточнил Игорь. Генерал-губернатор поморщился, словно ему напомнили что-то очень неприятное, и он даже не хотел этого скрывать:

— Отчеты запроси из нашего архива, там есть мои докладные и еще много всего…

— Утону в документах, — посетовал Игорь. — Неужели любая мало-мальски важная должность связана с этим, Сергей?

— Абсолютно, — авторитетно и мрачно заверил генерал-губернатор с видом человека, давно и прочно понявшего Систему, после чего оба дворянина, старший и младший, весело захохотали. — Мне доложили, что ты ранен; легко?

— Да, — кивнул Игорь.

— Рад, что арбалетный срезень в живот — для тебя легко, — непроницаемо ответил генерал-губернатор. — А вот лгать человеку в моей должности — отнюдь не достоинство.

— Прости, — искренне сказал Игорь, внезапно ощутив себя младшеклассником, которому сделал выговор старший ученик — давно и прочно, казалось бы, сделал выговор старший ученик — забытое чувство.

Довженко-Змай покачал головой и улыбнулся. Ему вдруг вспомнился он сам четыре года назад, когда, потеряв отца, он взвалил на себя заботу о латифундии и месть за подлое, из-за угла, убийство. Все сделал, как надо — и заплатил за это страшную цену. Гибель любимой… Он перестал улыбаться, отчетливо вспомнив те дни. Не дай бог того же самого этому парнишке — ровеснику его тогдашнего…

Игорь терпеливо ждал, когда генерал-губернатор перестанет думать о чем-то своем. Стоять было немного больно, но Игорь терпел. Довженко-Змай пошевелился, улыбнулся печально и жестко, сказал:

Трус кричит, когда боится -
Храбрый трусит, но молчит…
Иди отдыхать и лечиться.
Иди…

…— Никто не заходил?

С этими словами Игорь внедрился в палату. Борька сел, перевел дыхание.

— Заглядывали, — сообщил он, — я сделал вид, что дрыхну… Давай переодеваться скорее.